В связи с обращением к художественному наследию XVIII века, своеобразием его творческого освоения мастерами культуры последующих веков, интересным представляется эстетическая реставрация XVIII века Александром Бенуа.
В истории художественной культуры Бенуа привлекали периоды, когда многообразие творческих индивидуальностей мастеров связывалось воедино целостностью общих эстетических критериев. Такой эпохой «колоссального» [178] был для него XVIII век, с ярким символом этого времени — Версалем, величественным памятником классицизма. Одним из ранних знаменательных моментов обращения Бенуа к французскому искусству была поездка художников Бенуа, Бакста и Сомова в 1896 году в Париж. О значительности этой ситуации Бенуа вспоминал поздней в следующем наблюдении: «…Ощущение чего-то лично близкого, давно знакомого, «родного», я почувствовал, … когда впервые наяву вступил на хрусткий гравий садовых площадей и улиц Версаля, когда меня овеяла его суровая как морской воздух, атмосфера, пронизываемая неустанными ветрами» (А. Бенуа размышляет… М.: «Советский художник», 1968. С. 91).
Очарование французским XVIII веком не является само по себе чем-то исключительным в личностной биографической канве творческой жизни крупнейшего мастера культуры, каким является А.Н. Бенуа. Для художников-мирискусников увлечение историческим прошлым было показательно, прошлое и настоящее не связывались отношениями преемственности. Они сохраняли свое существование независимо друг от друга. Прошлое носило скорее характер игры, причуды творческого воображения. Вызывая яркие эмоции, оно полноправно входило в настоящее.
Результатом увлечения Бенуа книгами, повествующими о быте и нравах резиденции Людовика XIV, а также его изучения французского искусства стала серия акварелей под названием «Последние прогулки Людовика XIV». Необходимо отметить ироническое отношение Бенуа-историка к некоторым граням прошлого, далекое от идеализации французского абсолютизма поры его высшего расцвета. Ирония в ретроспективных образах была близка мирискусникам в целом. Но, в отличие, например, от Сомова, Бенуа повествует не об интимной жизни кавалеров и дам, а о последних днях, «закатных сумерках» целой эпохи.
Примечательно также обращение Бенуа к версальской теме в 1905-1906 гг. В версальских этюдах этих лет проступает элегическое звучание темы: старый парк, словно одно из многочисленных «кладбищ истории», где каждый памятник, каждое дерево, читается как эпитафия, как «надгробие», за которым молча стоят тени прошлого. Художник как будто один скитается по этим, давно обезлюдевшим, заснувшим мертвым сном аллеям, вслушивается в отзвуки минувшего.
Версальский пейзаж наполнен лирическими размышлениями и по своей эстетике представлен как русский пейзаж. Это обстоятельство отмечено, например у Б. Асафьева, (Русская живопись. Мысли и думы. Л.; М., 1957. С. 79-81) говорящего о поэтике русского пейзажа XIX — начала XX вв., — его простоте и скромности и глубоком отличии от пейзажа западноевропейского и сославшегося при этом на «Версаль» Бенуа.
Характеризуя версальские пейзажи А. Бенуа, Б. Асафьев находил в них ассоциации то с левитановским «Над вечным покоем», то размышления в стиле пушкинской мысли «о равнодушной природе», то иронически интерпретированную идею сказки о спящей царевне, которую уже никто не разбудит.
[179]
Пейзажные зарисовки и этюды Версаля становятся для А. Бенуа основой, в которую, по выражению Б. Асафьева, воображение художника «инкрустирует» острые нервные силуэты людей-героев XVIII века: короля, придворных, слуг. Из пейзажных зарисовок и этюдов возникают «исторические фантазии» версальской серии. Художник стремится максимально высказаться, разворачивая рассказ о Версале в серию композиций, связывая их самим объектом изображения, единством настроения, трактовкой и соединяя по законам театральности.
Образ старого Версаля трактуется как идиллический памятник процветания искусств. Метафора «мир — театр» стирала во времена Людовика все границы театра и действительности. Поэтому Бенуа в своих этюдах-новеллах предстает перед зрителем как режиссер, ставящий очередной спектакль, где старый парк — это сцена, на которой разыгрывается эта человеческая комедия.
Сознанием Бенуа владела мысль о способности художников создавать великое искусство несмотря ни на что. Вне зависимости от сильных мира сего, несмотря на их фальшивую пустоту, напыщенность, паразитизм. Эта мысль была созвучна общей тенденции эпохи рубежа XIX-XX веков, когда в центре культуры оказывалась фигура художника, который в целостном образном видении мира предвосхищал все основные тенденции его развития, «сотворя новый мир своим искусством».
Подобное художественное жизнетворчество Бенуа видел и в мироощущении художников XVIII века. «Отбросьте художников, весь созданный ими блеск, и великолепие этого театра превратиться в ничто, в грязный разврат, в сухое умствование и в пошлую суету», — писал он. (Бенуа А. Художественная реформа. Слово, 1905 г., 31 декабря).
Рассмотрим, как реализована эта идея в полотне «Прогулка короля» («Версальская серия» 1906 г.).
На фоне сумеречного вечернего неба изображены неспешно движущиеся фигуры: старый король, беседующий с фрейлиной, придворные, идущие чуть впереди и чуть сзади. Старинные фасоны одежд, длинные завитые парики, мальчики-пажи — все это атрибуты театрально-пышного церемониала версальской жизни «короля-солнца» Людовика XIV. Шумные, беспечные амурчики, расположившиеся на камнях фонтана, наблюдают эту процессию. Эта скульптурная группа вступает в контраст со статичностью изображенных людей. Произошло смещение обычных понятий: мир скульптур стал живым, а мир людей — театральным и мистифицированным. Вечно только искусство — то, что создал художник.
Еще более откровенное воплощение гримасы красивого и пышного, но изломанного и искусственного «двора чудес» исследователи видят в картине «Зимний сон», где сведены комедийные маски и живой пейзаж Версаля. Возникают в данном контексте варианты темы, восходящей к «Итальянской комедии» Ватто.
Некий итог своим исканиям Бенуа подвел, воссоздав XVIII век в сконцентрированном, цельном образе «роскошного» спектакля «Павильон Армиды». [180] Новаторский спектакль в истории русского балета совершенно иначе представил роль художника, которая совмещалась с работой либреттиста, становилась равноправно балетмейстерской, и даже доминирующей в спектакле.
В ходе репетиций М. Фокин и А. Бенуа стремились создать драматический балет, сочетающий танец и пантомиму. В танце возрождалась пышность придворных маскарадов XVII — первой половины XVIII века. Это была греза, мечта о вечной гармонии искусства прошлых эпох с его загадочными ликами и образами. В этом спектакле Бенуа были обобщены его впечатления о нравах, архитектуре и искусстве версальской Франции. Это выразилось в созданном им на сцене интерьере, в большом гобелене «Ринальдо и Армида». То, о чем он рассказывал в «Версальской серии», он дополнил теперь сценическим действием, нарядив своих оживших героев в настоящие костюмы. Так, в «Павильоне Армиды» Бенуа сделал попытку вывести художественную формулу, синтезирующую XVIII век.
Большое место XVIII век занимал в творческой биографии А. Бенуа и как объект искусствоведческого анализа. Опыт мастеров западноевропейского искусства исследовался им в его большом труде «История живописи всех времен и народов». В своих искусствоведческих произведениях, А.Н. Бенуа соединял приверженность классическому наследию и идеям «свободного искусства».
К Версальской теме Бенуа обращался и в послереволюционный период. В 1922 году в Петербурге вышел альбом «Александр Бенуа. Версаль», в котором художник изобразил дворец, парк и парковую скульптуру Версаля, используя свои многочисленные рисунки, исполненные в предшествующие годы. Альбом предваряла статья «Версаль», написанная самим художником. В ней он подчеркивал, что боги и идеи Версаля «не взятая напрокат ветошь античности и гуманизма, но нечто самобытное, могучее, дышащее жизнью.… И в целом, Версаль — не ода королевской власти, а поэма жизни». (А. Бенуа размышляет… М.: «Советский художник», 1968. С. 95). Тем самым художник вновь продемонстрировал глубину и последовательность своей творческой задачи, воплощенной в образе Версаля.
Добавить комментарий